Габриэль Гарсия Маркес

Если бы Господь Бог на секунду забыл о том, что я тряпичная кукла, и
даровал мне немного жизни, вероятно, я не сказал бы всего, что думаю; я бы
больше думал о том, что говорю.

Я бы ценил вещи не по их стоимости, а по их значимости.

Я бы спал меньше, мечтал больше, сознавая, что каждая минута с
закрытыми глазами - это потеря шестидесяти секунд света.

Я бы ходил, когда другие от этого воздерживаются, я бы просыпался,
когда другие спят, я бы

слушал, когда другие говорят.

И как бы я наслаждался шоколадным мороженым!

Если бы Господь дал мне немного жизни, я бы одевался просто, поднимался
с первым лучом солнца, обнажая не только тело, но и душу.

Боже мой, если бы у меня было еще немного времени, я заковал бы свою
ненависть в лед и ждал, когда покажется солнце. Я рисовал бы при звездах,
как Ван Гог, мечтал, читая стихи Бенедет-ти, и песнь Серра была бы моей
лунной серенадой. Я омывал бы розы своими слезами, чтобы вкусить боль от их
шипов и алый поцелуй их лепестков.

Боже мой, если бы у меня было немного жизни... Я не пропустил бы дня,
чтобы не говорить любимым людям, что я их люблю. Я бы убеждал каждую женщину
и каждого мужчину, что люблю их, я бы жил в любви с любовью.

Я бы доказал людям, насколько они не правы, думая, что когда они
стареют, то перестают любить:

напротив, они стареют потому, что перестают любить!

Ребенку я дал бы крылья и сам научил бы его летать.

Стариков я бы научил тому, что смерть приходит не от старости, но от
забвения.

Я ведь тоже многому научился у вас, люди.

Я узнал, что каждый хочет жить на вершине горы, не догадываясь, что
истинное счастье ожидает его на спуске.

Я понял, что, когда новорожденный впервые хватает отцовский палец
крошечным кулачком, он хватает его навсегда.

Я понял, что человек имеет право взглянуть на другого сверху вниз лишь
для того, чтобы помочь ему встать на ноги.

Я так многому научился от вас, но, по правде говоря, от всего этого
немного пользы, потому что, набив этим сундук, я умираю.

Ja vienā mirklī Dievs aizmirstu, ka es esmu tikai tipiska marionete un uzdāvinātu man gabaliņu dzīves - es, tad droši vien nerunātu visu, ko domāju, bet gan noteikti domātu, ko runāju. Es nevērtētu lietas pēc tās ck tās maksā, bet pēc tā cik tās zin. Es gulētu mazāk, vairāk sapņotu, saprotot, ka katru minūti, kad mēs aizveram acis, mēs zaudējam 60 sekundes gaismas. Es ietu, kamēr visi pārējie stāvetu, negulētu kamēr citi guļ, es klausītos, kad citi runā.. un kā es baudītu brīnišķīgo šokolādes saldējuma garšu...

Ja Dievs mani apdāvinātu ar vēl vienu gabaliņu dzīves - es ģērbtos pieticīgāk, gulētu saulē, ļaujot saules stariem skart ne tikai manu ķermeni, bet.. arī dvēseli.

Dievs, ja man būtu sirds, es uzrakstītu visu savu naidu uz ledus.. un gaidītu, gaidītu, kad parādās saule. Es aplietu asarām rozes, lai sajustu viņu ērkšķu sāpes un viņu lapu skūpstus.

Dievs, ja man paliktu kaut viens gabaliņš dzīves, es nepavadītu nevienu dienu, nepateikdams cilvēkiem, kurus es mīlu, ka es viņus mīlu. Es pārliecinātu katru sev dārgu cilvēku par savu mīlestību, es dzīvotu iemīlējies mīlestībā.

Es paskaidrotu tiem, kuri maldās domājot, ka pārstāj iemīlēties, kad noveco.. ka viņi nesaprot, ka viņi noveco tādēļ, ka pārstāj iemīlēties! Bērnam es uzdāvinātu spārnus, bet ļautu viņam pašam iemācīties lidot. Vecos es pārliecinātu, ka nāve nesākas aiz vecuma, bet aiz.. šaubām.

Es tik daudz ko esmu iemācījies no jums,CILVĒKI!

Es sapratu, ka cilvēki grib dzīvot kalnos, nesaprotot, ka īstā laime ir tad, kad mēs tajos kāpjam. Es sapratu, ka no tā momenta, kad jaundzimis bērniņš saspiedīs savā mazajā plaukstiņā tēva pirkstu - viņš viņu nekad vairs neatlaidīs. Es sapratu, ka cilvēks ir tiesīgs skatīties uz 2. cilvēku no augšas tikai tad, kad viņš palīdz otram piecelties.

Ir vēl tik daudz lietu, ko es varētu no jums mācīties CILVĒKI! Bet īstenībā jau.. diez vai tas noderēs, jo kad mani ieliks šajā čemodānā, es diemžēl jau būšu... miris.

mīlu markesu. savādi, bet man pat likās, ka krieviski izklausās labāk... laikam jau ļaudis mīnuso, jo nesaprot.